Искусственный интеллект, блокчейн-технологии и хранилища электроэнергии. О будущем сферы энергетики — в интервью с Сергеем Сераевым

— Сергей Сергеевич, для начала расскажите, какова самая главная задача блока по сбыту электроэнергии?

— Зарабатывание денег (улыбается). Методы ее решения вполне стандартны для большинства экономик: повышение дохода и снижение затрат. А вот решаем эту задачу с применением уникального комплекса современных программ.

— Что дает этот комплекс?

— Возможность выбора оптимального состава работающего оборудования станций с минимальными затратами по топливу при текущей заданной цене рынка на сутки вперед. Мы уже используем комплекс на тепловых электростанциях филиала «Невский». Петрозаводская ТЭЦ — следующая в очереди.

— Известен ли опыт внедрения таких программ другими участниками рынка?

— Мы здесь одни из первых. Наша уникальность заключается в полном охвате рынков. «ТГК-1» — единственная компания, в которой цифровые модели используются на всех горизонтах планирования и реализации режимов — оперативном, среднесрочном и долгосрочном на девяти ТЭЦ. По сложности и функциональности системы мы впереди всех.

— Так и до применения искусственного интеллекта недалеко...

— Почему нет? Главное — выстроить прямое взаимодействие между всеми участниками процесса.

— Можете рассказать подробнее?

— Есть такое понятие — «энергетический переход»: изменение структуры взаимоотношений между потребителем, производителем, сетями и расчетными организациями. Сегодня клиент идет в сеть, где ему протягивают провод и подключают, а потом — в сбыт, где заключает договор и через банк платит сбытовой компании. Затраты на технологическое присоединение, материалы, издержки в виде человеческих ресурсов весьма велики и дорожают год от года. Поэтому на Западе активно продвигается, а у нас пока только рассматривается идея «интернета умных вещей», когда система балансирует само производство — потребление с минимальным участием человека, сокращая тем самым расходы. То есть клиент купит электроэнергии именно столько, сколько ему нужно. Причем не только от генератора, но и, например, от другого потребителя. Так происходит оптимизация: система выдает сигнал на увеличение либо снижение выработки в соответствии с заявленным и фактическим объемом потребления в режиме реального времени. Расчеты автоматически производятся в рамках подписанного смарт-контракта, заключенного на основе блокчейн-технологии. Ключевой момент здесь — максимально эффективное использование существующих генерирующих мощностей и перераспределение непотребленной энергии.

— А как вообще устроен рынок электроэнергии в России?

— Параметры рынка определяет невозможность хранения электроэнергии: он работает по принципу take or pay. То есть ты берешь то, что заказал, или поставляешь то, что заявил, а если не выполняешь обязательств, все равно платишь — в виде штрафов. Поэтому задача минимизировать потери для нас приоритетна всегда.

— Получается, вам нужно уметь предсказывать будущее?

— У нас есть опыт прогнозирования цены рынка на сутки вперед, а также наблюдения за спросом в зависимости от времени года, дней недели и времени суток. Погрешность наших прогнозов не превышает 5 %.

— А возможно ли создание хранилищ электроэнергии в промышленных масштабах?

— Конечно, и уже есть прецедент: компания Tesla миллиардера Илона Маска построила в штате Южная Австралия системы сверхъемких аккумуляторов Powerpack выходной мощностью 100 МВт. Сейчас цена на электроэнергию определяется спросом, а в ситуации, когда есть хранилище, спросом можно управлять. Потреблять не из системы, а, допустим, от накопителя в дневные часы, когда электроэнергия самая дорогая, а в ночные, наоборот, ее копить. Но пока цена этих устройств очень высокая.

— Идея не нова: с полвека назад она была заложена в систему ГАЭС. Как думаете, почему они не получили широкого распространения?

— История та же: дороговизна объекта при дешевом ресурсе. Нет смысла тратиться на возведение ГАЭС, если ты можешь произвести энергию на обычной электростанции.

— Как вы считаете, стоимость энергии для человечества будет расти?

— Я считаю, что она должна снижаться. Например, с развитием ветрогенерации мы видим, что при повсеместном ее использовании происходит падение стоимости за счет масштаба строительства. То же самое касается солнечных панелей.

— Правда ли, что цена «зеленой» энергии приближается к цене продукта из традиционного источника?

— Да, и по прогнозам ближе к 2030 году они сравняются по стоимости. Но даже если много ветра и солнца, необходимо наличие генерации, которая будет балансировать отсутствующую выработку в нужные моменты времени, притом что сейчас нет таких технологий накопления либо они дорогостоящие. Это должна выполнять либо традиционная генерация, газовая, например, или угольная, либо атомная, гидроэлектростанции.

— Как на нас будет влиять движение Европы в сторону отказа от ископаемого топлива?

— Мы уже видим это влияние и ожидаем введения с 2026 года трансграничного углеродного регулирования. Наблюдаем отказ от традиционных источников в Европе, но на пике потребления, когда «зеленой» энергии ветра и солнца не хватает, наблюдаем значительный рост цен на европейском рынке Nord Pool.

— Как считаете, это действительно поможет в ситуации с экологией?

— Если речь о декарбонизации, снижении уровня CO2, то, конечно, да. Если рассматривать экологию как явление более широкое, чем просто CO2, то, честно говоря, это — вопрос. Стопроцентной экологичности достичь можно, если все составляющие будут естественного происхождения. Можем ли мы это себе позволить? Думаю, что нет.

— А переход на электротранспорт скоро случится?

— Да, причем быстрее, чем мы все ожидаем. Потому что перед нами — электродвигатель без сложностей, связанных с технологией внутреннего сгорания, без дорогостоящих деталей и агрегатов. Просто пока это еще не все осознали. Сам я, например, езжу на электромобиле.

— В двух словах — как ощущения?

— Великолепно! Вечером ставлю машину на зарядку от обычной бытовой розетки, утром снимаю, мне хватает этой энергии на целый день.

— А зимой, в мороз, как заводится?

— Не жалуюсь (смеется). Чуть больше потребляет из-за печки, но технологии развиваются, позволяя комфортно себя чувствовать при езде на все более дальние расстояния. Бонусами — экономия средств на топливе и ремонте, а самое главное — времени, потому что и сервиса ведь минимум.

— В структуре активов компании половину составляет гидрогенерация. В чем ее сильные стороны, и не останемся ли мы, имея ископаемые источники топлива, не у дел в ежесекундно меняющемся мире?

— Мы уже используем гидрогенерацию как возобновляемый источник энергии — это и есть наша сильная сторона, которую мы будем развивать и дальше: прямо сейчас строим новые объекты. Что же касается классической генерации, то газовая энергия — самая чистая из всех ископаемых, если сравнить с углем и мазутом. Кроме того, в рамках ESG-политики компании мы работаем над снижением выбросов CO2 и улучшением ситуации с экологией на наших станциях. Поэтому не у дел точно не останемся.

— 2021-й стал годом «зеленых» сертификатов. Как компания отыграла эту карту?

— Мы реализуем эти сертификаты. Одними из первых зарегистрировались в международной системе подтверждения энергии стандарта I-REC и теперь можем не только продавать, но и погашать их. Задача современной компании заключается в том, чтобы сохранить окружающую среду и передать ее последующим поколениям в состоянии не худшем, чем сегодня. Свою «зеленость» покупатель может подтвердить, покупая наш сертификат. По состоянию на конец 2021 года «ТГК-1» заняла 15,6 % рынка «зеленых» сертификатов РФ. Кроме сертификатов мы активно заключаем «зеленые» свободные двусторонние договоры на ОРЭМ.

— И обычные люди могут стать более «зелеными»?

— Мы прорабатываем возможность продажи сертификатов отдельным физическим лицам через банки, управляющие и биллинговые компании. Кроме того, законодательство не запрещает физическому лицу смонтировать себе солнечную или ветряную электростанцию и излишек выработки продать в сеть гарантирующему поставщику. Такое право есть у каждого.